Убийство во имя чести. Родственный след

Лингвист и переводчик, исследователь Средневековья Зои Лионидас рассказывает нам историю о громком средневековом убийстве.

Синопсис: брат короля Людовик Орлеанский убит группой неизвестных на улице Парижа. Свидетели не помогли. Под подозрением Обер де Фламенк, с женой которого у убиенного некогда был роман. Хотите подробнее, вот первая часть:

Итак, возвращения гонца из Пикардии, где располагались имения подозреваемого следовало ждать в течение нескольких недель. Между тем, времени терять было нельзя. Если предположить, что первая гипотеза была неверной и убийцей был отнюдь не ревнивый супруг, расследование следовало продолжать, т.к. реальный убийца мог воспользоваться этим временем, чтобы как можно вернее замести следы.

Посему, не следовало сбрасывать со счетов и куда более опасную, но увы, не исключенную пока возможность, что убийство имело политические мотивы, и мысли Гильома де Тиньонвилля, королевского прево города Парижа вновь и вновь возвращались к текущей политической ситуации, которая, надо сказать, оставляла желать много лучшего. Проанализируем ее и мы.

Карл VI

Итак, в 1407 году на троне Франции сидел 39-летний Карл VI, как было уже сказано – старший брат Людовика, чье тело сейчас обреталось в монастыре Белых Мантий, и над ним колдовали бальзамировщики. Надо сказать, что монарх, бывший ныне в расцвете физических сил, в начале своего правления в самом деле, не только подавал, но даже исполнял немалые надежды.

Из уст в уста передавалась полулегендарная история, как он, будучи еще мальчиком, наследником престола, был приглашен отцом, Карлом V на пир, где обретались и советники и военачальники тогдашнего короля. По приказу Карла-старшего, из сокровищницы в пиршественный зал принесли драгоценную корону, украшенную алмазами, изумрудами и рубинами, и также тяжелый королевский меч – сталь и скупо вызолоченная рукоятка. На вопрос отца, что он предпочтет для себя, юный Карл без колебаний указал на меч, предложив отцу «оставить корону себе», что вызывало среди придворных шепот восхищения.

К сожалению, отец нынешнего монарха не отличался крепким здоровьем, костный туберкулез свел его в могилу, когда старшему сыну едва исполнилось 12 лет. Однако же, Карл VI, несмотря на юный возраст, показал себя с самой лучшей стороны. Свое царствование он начал с громкой военной победы, усмирил многочисленные восстания, которые терзали Францию со времен страшной эпидемии Черной Смерти, а возмужав, и женившись на хорошенькой бесприданнице – Изабелле Баварской (причем женившись, по любви, по собственному выбору, что всегда было редкостью среди королей!) отстранил от власти регентов, и твердо взял бразды правления в свои руки.

Вокруг молодого, амбициозного монарха, сформировался целый кружок из столь же амбициозных и умных министров – кто-то из них начинал на службе его отцу, кто-то делал первые шаги в политической карьере, однако, рассудительности, здравомыслия, и несколько авантюрного настроя им было не занимать. Опираясь на свое верное правительство, молодой Карл замышлял ни много ни мало – реформировать налоговую политику страны, навести порядок в законодательстве, а во внешней политике и вовсе поставил себе головокружительную цель: примирить между собой всех христианских правителей Европы, как это сделал когда-то его прославленный предок – Людовик Святой, и силами всего западного христианства обрушиться на турок и арабов, чтобы вновь отвоевать у них Иерусалим и Гроб Господень, потерянный после краха череды Крестовых походов.

Надо сказать, что кое-какие шаги на этом поприще даже удалось совершить (хотя первые результаты был достаточно скромными). На восточных границах было спокойно, германский император и савойский граф, чье владение на юге соседствовало с Францией относились к Франции весьма благосклонно. У англичан, вечно неуступчивых, желавших во что бы то ни стало продолжать войну, начатую еще дедом царствующего монарха (в современности она получит наименование Столетней), удалось добиться долгого перемирия – пусть время от времени нарушавшегося с обеих сторон, но все же перемирия, когда страна могла наконец-то вздохнуть спокойно, и заняться восстановлением разрушенного и разграбленного за долгие годы военных действий.

А, вот, и дядя!

Иными словами, новое царствование начиналось в достаточной мере благоприятно, однако, все перечеркнуло неожиданное обстоятельство, которое невозможно было ни предусмотреть, ни как-то ему воспротивиться. Молодой король неожиданно для всех впал в буйное помешательство. Судя по всему, «виной» тому была плохая наследственность, передавшаяся ему от матери- Жанны Бурбонской, после родов страдавшей приступами буйства. Однако, сейчас об этом думать было поздно, следовало как можно скорее пытаться исправить то, что исправить было еще возможно.

Беда состояла в том, что вокруг безумного монарха, как водится, началась борьба за власть, в которой сошлись между собой Филипп Бургундский, дядя короля, и младший брат монарха – этот самый Людовик Орлеанский. Точнее, изначально победила опытность, и старый герцог ловко отодвинул племянника от регентства, ссылаясь на его «слишком юный возраст»,  чем, как то и следовало ожидать, вызвал в последнем лютую ненависть. Ситуация дополнительно осложнялась тем, что король время от времени приходил в себя, на какое-то время сохранял полную адекватность, правил страной и принимал указы, после чего проваливался в бездну очередного приступа, и к власти вновь приходили регент, перекраивавший политику государства на свой манер. Впрочем, изначально действовать решительно герцог Филипп все же не решался, т.к. вера в выздоровление короля держалась много лет, для того, чтобы добиться столь желаемого результата, привлекались врачи, священники и даже шарлатаны, однако, все усилия оказывались тщетными. Хуже того, моменты просветления становились все короче, время приступов удлинялось, король все сильнее терял связь с реальностью, и в случае, если очередную бумагу ему подсовывали с достаточной ловкостью, подписывал ее не читая. Ситуация окончательно заходила в тупик, т.к. здоровый или больной, король все равно считался помазанником Божьим, чье слово оставалось законом для подданных. Людовик Орлеанский, младший брат, со временем научился ловко манипулировать старшим, который в сумеречном состоянии духа соглашался со всеми доводами брата, а придя в себя, отменял собственные указы, и подписывал уже то, что ему предлагал регент – Филипп Бургундский. Надо ли говорить, что политика Франции в этот период скатилась в окончательный хаос?...

Кроме того, старому герцогу с каждым годом становилось все тяжелее и тяжелее сдерживать напор королевского брата, т.к. довод о его «юных годах», по вполне понятным причинам, оправдывал себя все хуже. Впрочем, несмотря на все усилия, подвинуть регента с прочно занимаемого им кресла брату короля все же не удавалось, в какой-то момент, отчаявшись, молодой Людовик стал осторожно прощупывать, кто из придворных согласиться с тем, чтобы лишить короны недееспособного короля, передав бразды правления – конечно же, его младшему брату. Результатом подобного демарша стал грандиозный скандал. Дело в том, что по тогдашнему законодательству царствующего монарха могла лишить короны только смерть, а передача прав по боковой линии и вовсе исключалась, т.к. у короля было целых три крепких и здоровых сына, правда, все они были еще детьми.

К тому же, и сам королевский брат, тщеславный и самолюбивый, рассматривавший едва ли не все население своей страны (не исключая высшего дворянства) как дойных коров, или рабов, существующих исключительно для исполнения его сиюминутных капризов,  не имел поддержки ни при дворе, ни среди подданных.

В любом случае, противостояние все обострялось, бургундские источники даже обвиняют Людовика в попытках убить дядю, устроив засаду возле загородной резиденции последнего. Было это или нет – сказать сложно, другое дело, что ситуация накалилась до такой степени, что оба соперника ввели свои войска в Париж, и остановившись на противоположных  берегах Сены, угрожали друг другу. К счастью, развязать гражданскую войну ни один ни второй все-таки не решились, и отчаянными усилиями других королевских дядей – Жана Беррийского и Людовика Бурбонского противников кое-как удалось помирить.

Новый персонаж

Казалось бы, ситуация разрешались сама собой за два года до убийства, когда старый герцог умер от тяжелого гриппа, напоминавшего «испанку» начала ХХ века, и торжествующий Людовик, наконец-то смог занять давно вожделенное кресло. Новый регент немедля озаботился о повышении налогов (в свою, конечно же, пользу), в том, чтобы оттеснить от власти ставленников прежнего временщика. Слабовольная королева Изабелла Баварская, в прежние времена верная союзница Филиппа Бургундского, благополучно перебежала на сторону его преемника, казалось, что соперничество остается в прошлом… и дело вновь застопорилось, когда ко двору нежданно-негаданно явился сын покойного герцога Филиппа – Жан.

Этот некрасивый, но умный и очень хитрый молодой человек, бывший почти одних лет с королевским братом, немедля пожелал занять место своего отца, но получил резкий отказ на том основании что кузен короля, которым он, собственно и являлся, родство слишком дальнее, чтобы претендовать на столь высокий пост. С точки зрения закона, Людовик Орлеанский был совершенно прав, однако, герцога Жана (как того и следовало ожидать) подобное отнюдь не убедило, и соперничество вспыхнуло с новой силой, достигнув своего пика к моменту убийства. Посему, сколь бы неприятно это ни звучало, если на первый план вышла бы политическая версия, именно герцог Жан Бургундский становился первым подозреваемым.

Однако, обвинение против принца крови, представителя одного из самых высокопоставленных семейств требовало совершенно неопровержимых доказательств, и потому, временно отвлекшись от своих мыслей, прево Гильом де Тиньонвилль задался неизбежным вопросом, что вообще принц Людовик делал на тихой и темной улице Вьей-дю-Тампль в столь поздний час, при том, что его собственная резиденция (т.н. Орлеанский отель) находилась в прямо противоположной части Парижа…

и продолжению следовать:

Не сочтите за труд поставить лайк, и ждем ваших мнений в комментариях. Кстати, у нас когда-то была статья про безумного Карла VI. Полюбопытствуйте: